Владимир Казаков - Планеры уходят в ночь
В Москве им разъяснили задачу. Немцы крепко блокировали десантный батальон, захвативший очень важные документы при разгроме одного из штабов райхсвера. Документы стратегического значения. Их нужно срочно переправить в Москву, переправить быстро, ибо со временем они потеряют ценность. Пока все попытки оказались неудачными. Самолет там сесть не может: лес и болота. Немцы обложили десантников железным кольцом. Не дают выбросить окруженным боеприпасы и питание, сбивают самолеты. Кольцо сжимается. Планеристы доставят продукты, патроны, гранаты, чтобы десантники продержались до подхода крупного рейдового партизанского отряда. Но если партизаны и помогут красноармейцам, пройдет много времени, пока документы переправят через линию фронта, и время их превратит в ненужные бумаги. Противник добивается именно этого, мы же должны, обязаны использовать последний шанс. Один из командиров, инструктировавший только Донскова, сказал:
– Пока у них не сели батареи, мы кое-какие данные успели получить, но это крохи. Главное – карты, схемы, разработки. Проникнитесь сознанием того, старшина, что это не просто бумага, это тысячи человеческих жизней, они будут в ваших руках.
Операции по вывозу документов присвоили название «Тихая ночь»…
* * *Планер подбросило. Владимир глянул за борт. Внизу маленькими горстками рассыпались огни. Они тухли, а потом будто снова кто-то раздувал погасшие угольки. Кабина стрелка-радиста тускло засветилась: знак пролета линии фронта. С интервалом в десять минут фронт пройдут и аэропоезда Романовского и Кроткого. На высотомере – четыре тысячи триста метров. Владимир вздохнул всей грудью – для его легких кислорода еще хватало, хотя и приходилось дышать широко открытым ртом. Тело становилось вялым, в голове пошумливало, но это его не беспокоило – высота! Поддерживало сознание и гордость, что ему доверили такой полет!
* * *Отцепка! Да, да, самолет повторно мигает тусклым хвостовым огоньком! До земли пять тысяч метров – пропасть без дна. Но нет, присмотрись, под тобой угадывается река. Два темно-серых рукава Свислочи и Березины. Бери в руки рычаг буксирного замка. Дергай. Что же ты медлишь, дергай!
Тишина. Будто ватой заткнули уши. Теперь курс и скорость. Только они приведут к месту посадки. Самолет утонул, ушел на дно. И ты медленно погружаешься в ночь, скользишь по незримой дорожке к земле. Где и как она тебя встретит? Ударит бруствером немецкого окопа, сожмет гниющими лапами болота, расчешет жесткими пиками сосен или подмигнет веселым треугольником разложенных костров? Сейчас ты слушаешь тишину и думаешь об этом. Так же настороженно всасывают звуки широкие раструбы немецких звукоуловителей. Может быть, их мембраны уже дрогнули от тихого свиста крыльев? А может быть, они слышат и тиканье бортовых часов, которое явственно слышишь ты? Не поднимаются ли навстречу тонкие стволы «эрликонов»? Ты можешь встретиться с врагом раньше, чем думаешь. Ведь ошибись в курсе на градус – улетишь в сторону. Поиграешь со скоростью – не дотянешь до места, а подтянуть нечем, у тебя нет мотора, планерист. Замерев, ты слушаешь тишину. Возьми себя в руки. Расчет верен, природа не готовит сюрпризов. Пока все в порядке. Посмотри за борт! Только от тебя зависит увидеть на земле веселое пламя условленных костров. Время подходит. Высота уже мала. Может быть, ты промахнулся и стрела полета нацелена в сторону от мишени? Смотри внимательно, если ошибся – исправлять уже поздно. В остроте, зрения ты сейчас не уступаешь зверю. Нет, нет, это тебе показалось! Смотри. Смотри!
Не кусай губы, смотри!
Смотри обзорно! Вон, левее, светлый угольничек. Проверь – не ошибаешься? Да не поворачивай пока планер! Он? Тогда подверни, да плавнее.
Сейчас уже нет тишины, ты заметил? Слышишь, как воздух струится по крыльям? Они рвутся вперед. Качаешь штурвал, и крылья повинуются, машут. Держи крепче. Твои крылья делают широкий круг над костром.
Вспомни схему площадки. Поляна маленькая. Костры лежат на неровной плешинке. Ты должен сесть и оставить место своим друзьям. Если займешь площадку, они упадут в лес. Гаси скорость. Ты должен сесть «по-вороньи», гаси скорость! Включай фару. Белый штык вспорол темноту. Пошвыряй им, покопайся, поищи среди мохнатых сосен свою плешинку. Вот она! Теперь выпускай щитки. «По-вороньи», чтобы шлеп – и на месте! Падай, падай прямо на костер, больше деваться некуда…
Планер разметал головни костра и врезался в сосны. Вспыхнула перкалевая обшивка. Десятки черных людских силуэтов метнулись к планеру, начали рвать обшивку и гасить пламя. Из ободранного полускелета кабины вытащили Владимира. На лбу лоскут кожи, лицо залито кровью с блестками приборного стекла…
Он очнулся от едкого запаха нашатыря, осторожно потрогал бинты на голове, скосил глаза на рядом стоящего человека – красноармеец держит обеими руками большую походную фельдшерскую сумку. В полусумраке не сразу разглядел его мятое стариковское лицо. Вроде блиндаж, а скорее глубокая яма, накрытая не очищенными от коры стволами. Донсков приподнялся, преодолевая слабость, сел. Углом к его топчану другой топчан с ранеными, впритирку чурбак с рацией, на другом чурбаке полевой телефон, лампа на доске, вбитой в земляную стену, еще на чурбаке сидит командир в гимнастерке, на плечах погоны с четырьмя звездочками. Неяркая лампа светит сбоку, и худое скуластое лицо командира делится на две ровные черно-белые половины. Большая тень от него и мешала Владимиру рассмотреть фельдшера, который уже присел с ним рядом на топчан.
– Молодчина, старшина! Как себя чувствуешь? – не вставая, спросил капитан.
– Где остальные планеристы?
– Сели нормально, только шишками отделались. Как себя чувствуешь, спрашиваю?
– Порядок, – ответил Владимир. – Неплохо бы чаю, да покрепче.
– Чаю нет, а вот медом богаты.
Не догадываясь, что это пароль, фельдшер удивленно смотрел на капитана: в батальоне не только меда, куска хлеба не сыщешь.
– Если можно, подойди к Жене, – сказал ему капитан.
Фельдшер подошел к топчану с ранеными, прислушался, поправил тонкое одеяло.
– Кажется, уснула.
– Наша санитарка, – сказал капитан Владимиру. – Сегодня ее мина крепко покусала, бедро в клочья… – И фельдшеру: – Выйди минут на десять, надо будет, позову… Твой груз цел, старшина, в полном порядке… Чаю просил, на!
Владимир сжал ладонями теплую алюминиевую кружку, глотнул кисло-сладкую жидкость.
– На ежевике с клюквой, – подсказал капитан. – Что-будем делать с твоим хозяйством?
– Вывезти подальше в скрытое место и выставить охрану..
